Time is money!.. И некогда –
Верить, любить, и страдать.
Надо жить по уму… Нет, сойду я с чужого ума!
И пускай проклянут меня дети, отец мой и мать.
Дурака ничего не страшит – ни сума, ни тюрьма.
Обезумевший, страшный – пойду я себя вспоминать
По любимой земле, дорогими гонимый людьми.
Целовать, не читая, забытых крестов имена,
Непривычной улыбкой пугая озлобленный мир.
Я пойду сострадать, но страдающий выгонит вон,
И голодный побрезгует грязным куском, что подам,
Научусь я с лица утирать их плевки рукавом,
Это умным обидно, а мне, дураку, - ерунда.
Но когда упадут семь внезапных громов, но когда
Вся земля распахнётся испуганным криком в ответ,
Мне подарена молнией будет прозренья звезда,
Я увижу весь ужас, которым наполнится свет.
Брови скорбным изгибом икону лица окрылят,
И начну я укачивать крик, как больное дитя,
И подранком отчаянья – к Богу – метнётся мой взгляд,
Разбиваясь на слёзы, как небо – на капли дождя.
И не станет земли под ногами – всё смоет водой,
И вода с диким рёвом начнёт исчезать в пустоте.
Но любовь и состраданье меня вознесут над бедой,
И помогут в разбитое небо – сквозь слёзы - взлететь.
Но оттуда, где свет – далеко-далеко от земли,
Я увижу, как вас пожирает смертельная тьма,
И – не каяться буду, о вашем спасенье молить…
Лишь сегодня – с ума бы сойти мне.
С чужого ума.
Ошибаться не грех, только наши ошибки нам впрок ли?
За спиной на дороге не скоро уляжется пыль…
И взглянул я назад. И неясное прошлое проклял.
И грядущее этим поспешным проклятьем убил.
Всё проходит, но память жестока и неумолима,
Ничего не исправить в былом, ничего не забыть.
Я теперь понимаю, что слишком хотел быть любимым,
Потому и не мог до сих пор бескорыстно любить.
Я теперь понимаю, что нет абсолютного знанья,
Что великая мудрость подобна схожденью с ума.
Я теперь понимаю: нельзя перестраивать зданье,
Если жить больше негде, а в двери стучится зима.
Я теперь понимаю, что нет абсолютного счастья,
А тем более счастья, построенного на крови…
Я не верил во власть, а теперь я не верю в безвластье,
Я не верил в любовь, а теперь не могу без любви.
Две женщины сквозь жизнь мою друг другу
В глаза глядят.
Два пламени во мне, свиваясь в муку,
Рождают ад.
Сжигаю две любви в одной судьбе я,
Как больно жить!
Любил, люблю и буду их обеих
По гроб любить.
Проходит жизнь. Не оплачу долгов я,
Не хватит дней.
Да, это наша общая Голгофа,
Но мне – больней.
Захлестывает, встречно все гонимей,
Вражды волна.
И ненависть, кричащая меж ними –
Моя вина.
О, Господи! Мучения на части
Разъедини!
И пусть при этом стану я несчастней,
Но не они.
По мудрости Твоей, а это значит –
И по Добру,
Пускай простят, обнимутся, заплачут...
А я – умру.
Нам нравится — без слова, без движенья
Обнявшись — замирать и не дышать...
Твоя любовь — на грани отторженья,
Моя любовь — до ненависти шаг.
Желанная моя несовместимость,
Скажи, как счастья разные сложить.
Ты, мучаясь, живешь — чтоб быть любимой,
А я люблю и мучаюсь — чтоб жить.
Хочу сгорать тобой! Дотла! Без тленья!
Но стынет пламя в пепле и золе.
Мы — величины разных измерений.
Мы — зов разнозаряженных полей.
Ты разожгла огонь. Он стал пожаром
И — загудел по выстывшей избе...
Приблизишься к нему — он слишком жарок,
Но отойдешь — и холодно тебе.
Меж нами — зыбких чувств неясный призрак,
Неизгоняем и неуловим...
Твоя любовь зависима от жизни,
А для меня — нет жизни без любви.