Необыкновенно возрос интерес к религиозным учениям, истории церкви, традиционной русской культуре, вообще к вопросам духовной жизни. На наших глазах меняется общественная идеология. Публицисты сошли с позиций воинствующего атеизма, стали иначе трактовать роль церкви и религиозно-нравоучительной литературы в жизни русского народа. Религиозная тема неисчерпаема. Настоящие заметки касаются лишь некоторых сторон деятельности церкви на Кольском Севере в дореволюционный период.
1. Душеспасительное учение
Вероятно, каждый задумывался о смысле своего существования. Какова цель жизни? — это вечный вопрос. На ум приходят "Стансы" Пушкина: Дар напрасный, дар случайный, Жизнь, зачем ты мне дана? Невеселая перспектива — трудиться в поте лица своего, волноваться и страдать, зная, что в конце пути — ничто. Как же так? Археология показывает, что в самые отдаленные, первобытные времена люди верили в загробную жизнь, клали в могилу рядом с умершим необходимые ему для последующей жизни в ином мире вещи, иногда очень дорогие. В человеческом существе видели единство бренного тела и неумирающей души, которая покидает тело после кончины человека. Возникшее почти две тысячи лет назад христианское вероучение определило земную жизнь человека как приуготовление для вечной жизни в потустороннем мире, где — в зависимости от поведения человека в обществе — умершему уготованы разные обиталища: рай или ад. Целью земной жизни объявлялось спасение души от вечных мучений, обретение блаженства в раю. Иисус Христос, сын Божий, собственной жертвой (гибелью на кресте) искупил грехи людей и открыл им путь спасения, дал надежду на вечную жизнь в небесах. Учение Христа о праведной жизни донесли до широких масс его ученики и последователи — апостолы-евангелисты, писатели-проповедники ("отцы церкви"), создавшие богословскую литературу и многочисленные сочинения нравоучительного характера. Христианство стало религией миллионов людей. Оно устанавливало незыблемые нормы поведения верующих, главной благодетелью провозглашало любовь к ближнему, учило творить добрые дела, искоренять зло. Христианская религия сплачивала людей, дисциплинировала их, требовала подчинения правителям ("Всякая власть от Бога"). Утверждение христианства повсюду сопровождалось распространением письменности, развитием школьного обучения, повышением нравственности народа. Хранительницей и исполнительницей учения Христа стала разветвленная общественная структура — церковь с ее особым сословием служителей (духовенство), многочисленными храмами, монастырями, святыми местами. Роль церкви в жизни общества на протяжении веков огромна и не всегда однозначна. Церковь формировала мировоззрение народа, в значительной степени определяла развитие государства, боролась с инакомыслием, укрепляла самодержавие.
2. Первые храмы
В середине XV века на Терском берегу, на реках Умбе и Варзуге, поселились русские крестьяне — потомки выходцев из Новгородской земли. Они исповедовали православную веру, заимствованную Русью из Византии при киевском князе Владимире Святославиче. За пять столетий она прочно вошла в сознание и повседневную жизнь русского народа. Посещение церкви и исполнение религиозных обрядов стало духовной потребностью людей. В 1491 году Соловецкий монастырь построил и освятил деревянный храм во имя чудотворца святого Николая — покровителя мореходов и рыбаков — в поморском селении Варзуге. Вскоре церковь Воскресения Христова появилась и в Умбе (ныне урочище Погост). По соседству с терскими поморами обитали исконные жители Кольского полуострова лопари (саамы). Между русскими поселенцами и лопарями установились постоянные торговые отношения. Первыми среди лопарей приняли христианство те, что жили по побережью Кандалакшского залива. Ростовская летопись под 1526 годом сообщает: "Приехаша к Москве лопляне с... усть Нивы реки... и просили антиминса (священной ткани для храма) и священников церковь свящати и просветити их (познакомить с христианским учением)... И государь велел архиепископу Макарию послати из Новагорода от соборныя церкви священника и диакона, и они, ехавши, свящали церковь Рождества Иоанна Предтечи и многих лоплян крестиша". Христианское учение несли лопарям русские подвижники Феодорит, Трифон, Феогност — люди, сильные духом, убежденные в величии своего дела — исторгнуть язычников из идолопоклонства, вывести из "тьмы невежества" (незнания) к "свету истины", указать им "путь спасения", приобщить к единственно верной, по их понятию, вере Христовой. Позднее церковные писатели нарекут их "просветителями лопарей". Феодорит, постриженник соловецкий, поселился среди лопарей близ устья Колы, жил с ними дружно несколько лет, вполне освоил их речь, постоянно проповедовал христианское учение. По словам Феодорита, лопари оказались людьми простодушными: "всякого лукавства неискусны, ко спасенному же пути тщаливы и охочи зело", то есть весьма восприимчивы к вере Христовой. Феодорит не только познакомил лопарей с Евангелием, но "науча их писанию, и молитвы некоторые привел им от словенска в их язык". Тем временем Трифон обосновался на Печенге и терпеливо внедрял христианство кончанской лопи. Местные кебуны (служители языческого культа) чинили ему всякие препятствия, но в конце концов большинство лопарей согласилось на принятие "русской веры". Никоновская летопись под 1532 годом сообщает: "Приехаша в Великий Новгород лопляне Мурманского моря", просили освятить храмы и крестить их самих; "и боголюбивый архиепископ Макарий посла... священника и диакона, и они, ехавше, церкви Божиа свящали, Благовещение святей Богородици да чюдотворца Николу... и самих многих крестиша... в нашу православную и святую веру". Историки считают, что Благовещенская церковь была поставлена на устье Колы, а Никольская — на Печенге. Для упрочения православной веры в землях новокрещенной лопи Фердорит и Трифон при содействии царского правительства в 1553 году основывают монастыри и при них церкви: в Кандалакше — Пречистенскую (Рождества Богородицы), на Печенге — Троицкую. В 1565 году Трифон строит храм во имя святых муче ников Бориса и Глеба на реке Паз, по соседству с северными владениями Дании, чтобы оградить российских лопарей от распространявшегося в Скандинавии лютеранства. Около 1570 года Феогност, соловецкий монах, ставит церковь святых апостолов Петра и Павла на устье Поноя, чтобы терские лопари "от веры Христовой не отпали". Все необходимое для богослужения — книги, иконы, церковную утварь, священнические облачения и прочее — прислал в дар лопарям Иван Грозный. В людных селениях Севера обычно строили две церкви: для зимнего времени—отапливаемую ("теплую") и для богослужения летом — без печей. В удачные промысловые годы, когда крестьяне имели большой доход от продажи семги и звериного сала, прихожане на собственные средства и по своей инициативе в благодарение Богу ставили новые храмы, беспричтовые, в которых служили штатные приходские священники и дьяконы в определенные праздничные дни. Иногда к основной церкви делались приделы во имя того или иного почитаемого святого ("чудотворца"). По описи 1563 года, в селе Варзуге действовали три церкви: на левом берегу реки — Никольская и Петропавловская, на правой стороне — Успенская. В Кандалакше кроме старой Предтеченской церкви были две монастырские церкви. В писцовой книге 1574 года сказано: "церковь Николы чудотворца, да два придела - Петр и Павел, да Зосимы и Савватия соловецких чюдотворцев,— да теплая церковь Рождества Пречистые Богородицы". В Умбе также видим прибавление. Раздельная книга 1585 года сообщает: "Волость Умба, а в ней церковь теплая Воскресение Христово, да другая церковь студеная верховных апостол Петра и Павла, да придел преподобного Кирила Белоозерского чюдотворца". Кола, возникшая около 1556 года, имела к началу XVII столетия внутри крепости ("острога") два храма: "Церковь с трапезою Никола чудотворец — клетски дре-вяная теплая, да церковь страстотерпца (мученика) Христова Георгия — древяная ж, студеная, верх шатровой... строение мирское". Еще две церкви принадлежали Печенгскому монастырю: "в Кольском остроге Благовещения Пречистые Богородицы... и за рекой Колою, против острогу... — святых апостол Петра и Павла... теплая, с трапезою, древяная". Три монастырских храма на реке Печенге—Троицкий, Успенский и Зосимо-Савватиевский — были сожжены шведами в1589 году. Недолгое время существовал храм близ устья реки Порьей, где до 1590 года стоял Кукуев монастырь (затем переместившийся в Кандалакшу). Шведское вторжение 1589 года нанесло северо-западному Поморью громадный урон. Кандалакшский монастырь и крестьянское селение ("волость") были полностью сожжены, а люди убиты. Согласно описи 1611 года в Кандалакше стояла вновь построенная церковь Рождества Пречистые Богородицы, шатровая, с трапезою и келарскою (подсобными помещениями). В Княжой Губе указано "место церковное Николы чюдотворца, а церковь сожгли свейские немцы как воевали волость Кандолокшу". В Ковде была возобновлена Никольская церковь — "теплая, древяная, верх шатровой...строения волостных людей". Таким образом, на Кольском Севере в XV—XVI веках возникло более десятка действующих храмов, два из них — Понойский и Борисоглебский — предназначались для лопарей. Христианство стало общей религией как - русского, так и лопарского населения
3. ЦЕРКОВЬ И ПРИХОЖАНЕ
Каждый причтовый (со штатом служителей) храм имел определенное количество подведомственных жилых дворов или веж (лопарских становий), обитатели которых составляли приход данной церкви, сообщество верующих. В допетровское время прихожане сами выбирали священника, обычно из среды местного духовенства, но нередко и из крестьян, знавших порядок богослужения. Так, в 1688 году варзужане сообщали архиепископу Афанасию, что у них священник Матфей Яковлев умер и "все прихожане излюбили и прирядили к церквам верховных апостолов Петра и Павла и великого святителя Николая чудотворца в попы крестьянина Федора Григорьева сына Мячнева, чтобы те церкви без пения не стояли и за благочестивейших государей... моление было и по усопших душах помяновение". Афанасий благословил нового священника и выдал ему "архиерейскую ставленую грамоту". Точно так же в 1690 году умбские прихожане "выбрали и излюбили в священники тое ж волости крестьянина Ермолу Клементьева". Поставление на церковную должность без "излюба" прихожан считалось злоупотреблением духовных властей и встречало сопротивление верующих. Отношение прихожан к своему храму было самое ревностное. Храм — это место особого присутствия Божия. Сюда верующие шли со своими печалями и мольбами. Здесь они крестили детей, венчались. По смерти здесь их отпевали и провожали в последний путь. Здесь, в церковной трапезе, они собирались на сходы для решения мирских дел. Церковь объединяла верующих, мирила их при разных несогласиях. Многое значил личный авторитет священника — духовного пастыря и наставника прихожан. В церкви запрещалось шуметь и скандалить, сквернословить и драться. Любое непотребство считалось неуважением к Богу. Приряженному священнику и его помощникам - дьякону или пономарю — собрание прихожан определяло жалованье ("ругу"), давало из волостных угодий семужью тоню и сенокосы, иногда ставило просторный дом с хозяйственными постройками. Схожий порядок материального обеспечения церковного причта существовал и у лопарей. Сохранился договор, заключенный 3 февраля 1694 года лопарями Мотовского, Печенгского, Пазрецкого и Нявдемского (ныне г. Нейден в Норвегии) погостов со священником Борисоглебской церкви Симеоном Борисовым. Прихожане обязались ежегодно давать ему "руги со всякой души по алтыну (3 копейки), сверх того, от исповеди по алтыну с человека, а от крещения младенцев, и от родильничныя и от четыредесятной молитвы" — по 13 копеек, от венчания новобрачных - по 2 ефимка (1 рубль), от погребения умер ших — 20 копеек, от молитвы к Рождеству Христову — по 2 копейки с вежи; "да нам же, лопарям, давать ему, священнику Симеону, со всех четырех погостов на всякий год сала трескового по пуду с погоста да по две кережи (воза)... мяса и рыбы... А подводы ему, священнику, и диачку и под кладь ево, священника, наши крестьянские же... и диачку ему, Симеону, своего держать..." Архиепископ Афанасий разъяснил: по святым правилам брать плату от исповеди не положено. На что Симеон Борисов сообщил: "Они, лопари, люди дикие, в том меня, богомольца твоего, не послушали", сами настояли на платеже. Сошлись на том, что по 3 копейки будут они давать священнику за поминание родителей. Солидные доходы от промыслов позволяли северянам отчислять немалые суммы на нужды церкви. Прихожане заботились о "благолепии" (красоте) своего храма, внутренней изящности его. Многие храмы появились благодаря пожертвованиям рядовых тружеников. Голландский купец Салинген записал рассказ Трифона о возникновении Печенгского монастыря: "Молва об его святой жизни распространилась в других местах и его стало посещать много народа... просили его, чтоб он построил тут церковь, где бы можно было совершать богослужение... К нему приезжали рыбаки и жертвовали рыбу... Благодаря таким дарам построен был большой монастырь". У колян существовало "обыкновение"—лучшую рыбину из первого улова на тресковом промысле отдавать "Спасу всемилостивейшему", а по возвращении с моря, в благодарение Богу, жертвовать ту или иную сумму денег приходской церкви. На Терском берегу по "заведенному из веков порядку" в пользу церкви шла семга, выловленная в заборах в некоторые праздничные дни. Так, в Умбе в Воскресенской церкви 29 июня (Петров день) —весь улов, 6 августа (Преображение Господне)— 3 пуда, 15 августа (Успение Богородицы) — весь улов и 8 сентября (Рождество Богородицы) — 3 пуда. Приходные книги церквей содержат многочисленные записи такого рода: "Варзужской волости крестьяне Тимофей Котлов, Василей Богданов с товарищи, пришед с торасового (на льдах) звериного промысла доброхотно дали (Петропавловской церкви) 48 рублей 11 копеек" (май 1775 года); "Принято от Ефрема Хахаева боголюбческого подаяния от весновщиков 45 рублей 76 копеек" (31 июля) или: "Петропавловского прихода крестьяне по окончании рыбного семужья лову вразнь доброхотно дали по вере своей 18 рублей" (октябрь 1775 года). О реальном значении упомянутых сумм можно судить по тому, что пуд пшеничной муки (16,4 кг) стоил в то время в Варзуге 55 копеек. Прихожане "своим иждивением" своевременно проводили ремонт церковных зданий, приобретали иконы, резные украшения, необходимую утварь, книги, колокола и т. п. Когда храмы приходили в ветхость или сгорали, прихожане строили новые, как правило, более обширные и красивые.
4. Борьба с расколом
- Русская православная церковь немало сделала для укрепления и развития Отечества. Но в ее многовековой истории есть и такие деяния, которые похвальными назвать нельзя. Одной из самых прискорбных страниц церковной истории являются гонения и жестокие расправы с раскольниками — людьми, не принявшими обрядовую реформу патриарха Никона. Этот властный глава русской церкви по желанию правительства в середине XVII века решил устранить различия в русском и греческом богослужении. Велено было креститься не двумя, а тремя пальцами, класть не земные, а поясные поклоны. Никон распорядился ввести новые богослужебные книги, исправленные по греческому образцу, писать имя Христа не "Исус", а "Иисус". В глазах верующих реформа Никона походила на святотатство — поругание исконных обычаев, закрепленных постановлением Стоглавого собора 1551 года. Часть населения отвергла нововведения патриарха и осталась верной "древнему благочестию". Духовные деятели, возглавившие движение за сохранение прежних правил церкви, подверглись строгим наказаниям. Летом 1654 года в Кандалакшу привезли Ивана Неронова — протопопа Казанского собора на Красной площади в Москве. Он обладал даром красноречия, обличал Никона как виновника "беды всей Руси", написал яркое сочинение "Похвала защитникам старой веры". Патриарх приказал держать Неронова "в цепи и в железах, чернил не давать", чтобы он не мог общаться с населением. Начальник стражи в Кандалакшском монастыре оказался человеком "злого нрава... сквернословец и преизлишно свиреп". Охранники страшно били и мучили закованного в кандалы узника, но он сохранял силу духа, нашел слушателей из числа монахов и сумел сделать их своими сторонниками. После одиннадцати месяцев заточения Неронов при содействии своих единомышленников бежал из Кандалакши, но его пребывание здесь не прошло бесследно. В 70-х годах XVII века Кандалакша стала одним из идейных центров раскола. Ученики Неронова Сила, Алексей и Федор несли в мир "богатство радости". Семен Денисов в книге "Виноград Российской" писал: "От всех берегов морских людие ко оным с великою ревностью всерадостно течаху (приезжали): от сих о древнем благочестии просвещахуся слышанием, от сих добродетельному житию научахуся". Кандалакшский, поп Степан вел церковную службу по-старому, а когда от митрополита прибыли смотрители "для дозору", то их "в церковь Божию не пустили". Новгородский владыка Корнилий в феврале 1679 года предписал: "Раскольников Силку и Алешку заковать в кандалы, посадить в земляную тюрьму и держать за стражею, чтоб они не ушли, и никого к ним не пропущать, чернил и бумаги им не давать, и чтоб они впредь какого расколу не чинили. А попа Степана за ослушание выслать в Новгород, в Судный приказ, с нарочным тотчас". Началось выискивание скрытых раскольников. В феврале 1682 года кольский дьякон Иван Григорьев подал вое стрельца Ивана Самсонова, что он крестится по-раскольничьи "двумя персты", а троеперстие называет "антихристовою печатью". На допросе после пятнадцати ударов кнутом Иван Самсонов назвал имена еще трех староверов, которых тотчас арестовали и посадили "в съезжей избе за решетку". На запрос, как с ними поступить, из Москвы последовал приказ: нераскаявшихся еретиков и церковных противников в Кольском остроге сжечь "на площади в костре"! Пока шла переписка воеводы с высшими властями, раскольники Прокопий Ледуношников, Мартын Васильев и Матвей Леонтьев сумели бежать из Колы, а Иван Самсонов принес повинную, от "старой веры" отрекся. За него поручился священник Кольской Спасской церкви Алексей Симонов. Расследование обстоятельств бегства трех закоренелых старообрядцев выявило фанатичную раскольницу Мавру Григорьеву, жену ссыльного стрельца Мартына Васильева, которая учила в церковь не ходить и поучения попов не слушать. 22 декабря 1683 года Мавру привели в воеводскую канцелярию. В присутствии игумена Кандалакшского монастыря Иоасафа, двух Кольских священников — Федота Елисеева и Алексея Симонова, дьякона Ивана была Григорьева подвергнута испытанию в вере. Раскольница заявила, что "ныне церкви нет" и потому посещать богослужение не желает. "Игумен и священники,— говорится в донесении воеводы,— почали ее поучать от божественного писания". Мавра отказалась их слушать, обозвав "волками", "мордовскими попами" (намек на мордовское происхождение Никона); "игумен ее почал крестом благословлять, и она на игумена почала плевать и говорила игумену, отойди де ты от меня враг прочь..." Во время последующих допросов Мавру изуверски пытали, требуя покориться и отказаться от своих заблуждений. "В три стряски" (подвешивание на крюке) ей дали 25 ударов кнутом, но она не раскаялась и "говорила те ж свои прежние речи". Приговор, вынесенный Мавре, гласил: "за ее богохульные слова... казнить смертью — сжечь в срубе, чтоб на то смотря иным не повадно было таких неистовых богохульных речей говорить". 29 января 1684 года Мавру Григорьеву сожгли в Коле, на городской площади, на глазах у сотен православных христиан. Старообрядчество на Кольском Севере не получило широкого распространения. Жители почти поголовно признавали себя правоверными людьми, не противящимися официальной церкви, но в быту сохраняли остатки древнего благочестия. "Коляне, — отмечал знаток местной жизни К. А. Соловцов в 1861 году,— вообще набожны; каждый праздник церковь Божия полна народа... В целой Коле нет ни одного раскольника ...но все вообще имеют привязанность к иконам старинного письма, и все, без исключения, знаменуются двухперстным крестом, почитая его истинным". Кандалакшский священник Василий Рябов в 1909 году сообщал, что в его приходе "все крестятся двухперстно, предпочитают молиться перед старыми иконами, служить по старым книгам". В Поморье в большом числе ходили рукописные сочинения раскольников. Приходским священникам вменялось в обязанность отвращать верующих от их лжеучения, бороться с инакомыслием.
5. ЦЕРКОВЬ-ВЕСТНИК СОБЫТИЙ
Петр Первый ликвидировал патриаршество, включил церковное ведомство в систему государственного аппарата. Через церковную сеть к населению шли распоряжения духовных и светских властей, извещения о мероприятиях правительства и событиях в стране. Церковь в еще большей степени стала проводником политики царского правительства. Информативная роль церкви освещена в литературе слабо, между тем эта сфера деятельности во многом определяла настрой крестьянской массы. Простой перечень предписаний, посылаемых сельским церквам, показывает характер деятельности приходского духовенства. Вот, например, какие указы получала в XVIII веке Петропавловская церковь в селе Поной. 1710 год — о поучении раскольников; 1712 год — о взимании с крестьян церковной дани; 1714 год — о денежном сборе на содержание лазаретов; 1715 год — о проведении молитв"о победе, тишине и мире"; 1718 год — об упоминании при богослужении имени царевича Петра Петровича раньше имени царевича Петра Алексеевича; 1721 год — о благодарственных молебнах по случаю заключения мира со Швецией; 1722 год — о наложении штрафов на прихожан, не бывающих у исповеди и причастия; 1723 год — о сборе денег для армии напровиант и фураж; 1726 год — об уничтожении всех рыболовных судов старых образцов и о постройке впредь галеотов и катыфлентов; 1728 год — о представлении списка не способных к труду прихожан. Население извещается о событиях придворной жизни. Даются предписания о проведении молебнов по случаю коронации, "за здравие императрицы Анны Иоанновны", поминовения умерших членов правящей династии. Во время войн через церковь население получало сведения о победах русских войск: 1736 год — о взятии Азова, 1737 год — Очакова, 1738 год — Перекопа, 1739 год — Хотина. В 1764 году понойскому священнику и сельскому старосте повелено было провести расследование по делу о волшебстве среди терских лопарей. В XIX веке население получало через церковь еще более обстоятельную информацию о политических событиях в стране. Например, регулярно поступали сведения о ходе боевых действий во время Крымской войны. В церквах читался Манифест Николая I от 14 июня 1853 года: "Не завоеваний ищем Мы — в них Россия не нуждается!". Целью борьбы провозглашается "защита Православия". 7 апреля 1854 года предписывается "целодневным звоном" отметить "благополучный переход чрез Дунай". И далее народ извещается: манифест 9 февраля 1854 года — Англия и Франция "вступились за Турцию... Но Россия не изменит Святому своему призванию... Кого убоимся!"; одержана победа над турками при Башкадыкларе — велено "отправить благодарственное Господу Богу молебствие с коленопреклонением и обыкновенным звоном". Затем, в связи с неудачами, следуют призывы: "Россияне! Верные сыны Наши! С железом в руках, с крестом в сердце станем перед рядами врагов на защиту драгоценнейшего в мире блага: безопасности и чести Отечества". Война не обошла стороной Русский Север. Англичане и французы вторгались на Мурман и в Белое море. В правительственных сообщениях отмечалось мужество защитников Соловецкого монастыря и поморских селений. Новый царь — Александр II заключил мир и обещал новый курс во внутренней политике. Прихожанам читали его Манифест от 19 марта 1856 года: "...Да утверждается и совершенствуется внутреннее благоустройство России, правда и милость да царствуют в судах ее, да развиваются повсюду и с новою силою стремление к просвещению и всякой полезной деятельности, и каждый под сенью законов, для всех равно справедливых, всем равно покровительствующих, да наслаждается в мире плодом трудов" своих, пусть "свет спасительной Веры, озаряя умы, укрепляя сердце, да сохраняет и улучшает более общественную нравственность, сей вернейший залог порядка и счастия". Появление газет и журналов снизило значение церковной информации о событиях в стране, но в сельскую глушь печатная периодика проникала слабо. Народ шел в церковь не только помолиться, но и узнать новости.
6. Образовательная деятельность
Занятие торговлей и промыслами, а также исполнение казенных служб, требовали от поморского населения умения читать, писать и производить математические вычисления. На Русском Севере грамотность была распространена шире, чем среди крепостных крестьян Центральной России. Большую роль в этом сыграло сельское духовенство. Бедные дьячки в зимнее время за умеренную плату в домашней обстановке обучали грамоте детей крестьян. При некоторых монастырях существовали школы, в которых занимались монахи. На богослужебной книге Кандалакшского монастыря есть надпись, сделанная в XVI веке: "Молитва детям на учение грамоте: Господи... настави раба своего (называется имя), научи его псалмам книжным... отверзи ему очи" и т. д. Долгое время ведение занятий с детьми зависело от личной инициативы отдельных пастырей. С 1884 года по распоряжению правительства стали повсеместно создаваться церковноприходские школы с двухлетним сроком обучения (с 1899 года — трехлетним). "Школы сии,— гласил Устав,— имеют целью утверждать в народе православное учение веры и нравственности христианской и сообщать первоначальные полезные знания". В учебный план входили следующие предметы: "1) закон Божий и именно: а) изучение молитв; б) священная история и объяснение богослужения; в) краткий катехизис (изложение основ вероучения в форме вопросов и ответов); 2) церковное пение; 3) чтение церковной и гражданской печати и письмо; 4) начальные арифметические сведения". Правительство больше заботилось не о "полезных знаниях", а о воспитании верноподданных христиан. Церковноприходские школы согласно параграфу 9 Устава "нераздельно с церковью должны внушать детям любовь к церкви и богослужению, дабы посещение церкви и участие в богослужении соделалось навыком и потребностью сердца учащихся. В воскресные и праздничные дни учащиеся должны присутствовать при богослужении, а способные, по надлежащей подготовке, должны участвовать в церковном чтении и пении". К началу 1892 года в Кольском крае возникло 11 церковноприходских школ, в которых обучалось 137 мальчиков и 48 девочек. В понойской, тетринской, тери-берской, пазрецкой и кильдинской школах всем предметам обучали священники, в ковдской школе занятия вел псаломщик, а в варзужской, кашкаранской, Кандалакшской, нотозерской и сонгельской школах "полезные знания" давали наемные учителя, а "законоучителями" являлись местные священники и причетники. По переписи 28 января 1897 года, в Кольском уезде насчитывалось 9183 жителя, из них грамотных было 2624 человека. Значительная часть населения научилась читать и писать в церковноприходских школах. Однако образовательный уровень обучавшихся в этих школах был ниже, чем в школах Мини- стерства народного просвещения. Одни служители церкви занимались с детьми с увлечением, другие относились к учению нерадиво и вызывали нарекания ро- дителей. Современники с похвалой отзывались о работе баркинской школы, открытой Трифоно-Печенгским монастырем осенью 1893 года. Занятия с детьми местных колонистов вел монах Петр Поликин. Его выпускники писали неплохие сочинения знали некоторые произведения русской классической литературы, декламирова ли как светские стихи ("Нива моя, нива..."), так и духовные, например "Молитву Божьей матери". Мира заступница, матерь всепетая, Я пред тобою с мольбой: Бедного грешника, мраком одетого, Ты благодатью прикрой! Если настигнут меня испытания — Скорби, утраты, враги,— В трудный час жизни, в минуту страдания, Ты мне, молю, помоги. Радость духовную, жажду спасения В сердце мое положи; В царство небесное, в мир утешения Путь мне прямой укажи! Для взрослого населения наиболее образованные монахи читали по воскресным дням лекции по шести разделам 1) по религиозно-нравственному воспитанию (16 тем); 2) по русской истории (10 тем); 3) по русской словесности (11 тем); 4) по географии (9 тем); 5) по естественной истории — из жизни животных и растений (3 темы) и 6) против пьянства (5 тем). Чтения обычно сопровождались показом картин с помощью проекционного фонаря. Слушатели знакомились с произведениями Пушкина, Гоголя, Крылова и других писателей. Одна из лекций называлась "Жизнь без религии — жизнь без смысла и цели". Кроме двух псаломщиков (в Териберке и Нотозере), получавших от прихожам плату до 3 рублей в месяц, все священно и церковнослужители учили детей без- возмездно. В 1913 году на территории Александровского уезда работали 14 церковно- приходских школ, в которых обучалось 348 детей. Несмотря на то, что церковноприходские школы давали довольно ограничен- ный круг знаний и умений, они способствовали распространению грамотности и повышению нравственности окрестного населения.
|
