В 1938 году на вершине горы Небло, расположенной в нескольких километрах от алакурттинской дороги, произошла катастрофа дирижабля «СССР В-6». Перед экипажем стояла задача - снять с дрейфующей льдины участников экспедиции Ивана Папанина. Но на следующий день из-за неблагоприятных метеоусловий дирижабль потерпел катастрофу, врезавшись в гору, которой не было на штурманской карте. Тринадцать из девятнадцати человек погибли, шестеро чудом остались живы. Помня об этой трагедии, жители Кандалакши в 1971- установили на вершине Небло-горы памятник, а одну из улиц города назвали улицей Аэронавтов.
Бушует норд.
Вчера Москва
Послала дирижабль. Ни зги!
По радио сквозь вой пурги
Едва доносятся слова. Б
ушует норд. Радист в углу,
Охрипнув, кроет целый, мир:
Он разгребает, как золу,
Остывший и пустой эфир.
Где дирижабль? Стряслась беда...
Бушует норд. В двухстах верстах
Был слышен взрыв.
Сейчас туда
Отправлен экстренный состав.
К. Симонов «Мурманские дневники»
 Вечером 5 февраля дирижабль В-6 оставил Долгопрудный, направляясь на Петрозаводск. На борту было 19 человек, включая метеоролога Градуса, который ранее принимал участие в полете продолжительностью 130 часов. Дирижабль летел под командованием Гудованцева. Вторым командиром был Паньков. В течение полета дирижабль поддерживал регулярную связь с Москвой, Ленинградом и другими радиостанциями. От Москвы до Петрозаводска полет проходил в трудных условиях. Облачность была низкой, время от времени шел снег, и металлические части дирижабля обледеневали. За два часа до прилета в Петрозаводск дирижабль встретил плотный туман и шел слепым полетом почти до момента подлета к городу. После Петрозаводска погода продолжала быть неблагоприятной, но Градус высказал мнение, что она скоро улучшится. И действительно, три часа спустя облачная пелена поднялась, и видимость улучшилась до 20-35 км. Но за последующие три часа облака опять спустились вниз, и видимость стала непрерывно ухудшаться. Начал падать снег, возрастала сумеречность. Снежные заряды стали более интенсивными, однако дирижабль В-6 продолжал свой полет. Маршрут был тщательно проверен штурманами Мячковым и Ритсляндом. Последний был одним из авиаторов, которые год тому назад доставили дрейфующую станцию на Северный полюс. Временами В-6 следовал вдоль железнодорожного пути, который вел в Мурманск. В 6 ч. 56 мин. пополудни Гудованцев доложил, что полет протекает без происшествий. Дирижабль был тогда в районе Зашеекской на расстоянии 45 км от Кандалакши. Это было последнее сообщение, полученное с дирижабля В-6. С этого момента его рация замолкла и вовсе не отвечала на многократные вызовы. Около 7 часов люди, ожидавшие на земле приближения дирижабля вблизи железнодорожной станции Белое Море, в 22 км к северу от Кандалакши, слышали глухой гул, после которого замолк шум работающих двигателей, и дирижабль исчез из виду. Спасательные отряды на лыжах с санями были немедленно направлены к этому месту. На рассвете 7 февраля один из них обнаружил, что дирижабль В-6 разбился примерно в 24 км к западу от станции Белое Море. Из-под обломков спаслись только шесть членов экипажа. Четвертый помощник командира Виктор Почекин, бортмеханики Алексей Бурмакин и Константин Новиков получили ранения (Новиков серьезно пострадал), а корабельный инженер Владимир Устинович, бортмеханик Дмитрий Матюнин и инженер-радист Арий Воробьев остались невредимы. Погибли – 13 человек. 12 февраля 1938 года 13 членов экипажа дирижабля «СССР-В6» были похоронены на Новодевичьем кладбище в Москве. Николай Гудованцев - первый командир дирижабля «СССР-В6», Иван Паньков - второй командир, Сергей Демин - первый помощник командира, Владимир Лянгузов - второй помощник командира, Тарас Кулагин - третий помощник командира, Алексей Ритслянд - первый штурман, Георгий Мячков - второй штурман, Николай Коняшин - старший бортмеханик, Константин Шмельков - первый бортмеханик, Михаил Никитин - бортмеханик, Николай Кондрашев - бортмеханик, Васили Чернов - бортрадист, Давид Градус - борт-синоптик. Самому молодому из погибших членов экипажа, бортрадисту Василию Чернову, было 25 лет, самому старшему - бортмеханику Константину Шмелькову, - 35 лет. Вот как описал Почекин спустя несколько дней последнюю фазу этого трагического полета: "Сначала мы летели на высоте 275-300 м. Я считал, что мы летим слишком низко и предупредил командира Гудованцева, который приказал Панькову вести дирижабль выше. Внезапно я услышал резкое восклицание штурмана Мячкова: "Мы летим на склон горы!". Паньков резко поднял нос дирижабля на взлет и приказал мне повернуть штурвал направления влево. Через секунду или около того я услышал шуршащий звук - это дирижабль задевал верхушки деревьев. Затем был резкий удар. Дирижабль, ударившись о склон горы, развалился на части. Я очнулся посреди груды обломков - металлических деталей гондолы и килевой фермы. Надо мной, подобно крышке, развернулась оболочка, накрывшая все вокруг. Я заметил первые признаки огня. Разбивая все, чтобы избежать огня, я выбрался и упал в какую-то глубокую яму. Здесь я нашел Новикова, Устиновича, Матюнина и Воробьева. Они были настолько потрясены, что не могли произнести ни одного слова. Когда все немного пришли в себя от происшедшего, мы разожгли костер, чтобы привлечь внимание. На рассвете следующего дня отряд лыжников, предводительствуемый лесником Никитиным, достиг места, где мы потерпели катастрофу. Оно называлось Лесной Пролив. Они оказали нам первую помощь, а один из лыжников вернулся на базу и сообщил, где мы находимся. Тогда за нами были присланы сани с оленьей упряжкой. Они доставили нас вниз к ближайшей хижине лесников, где мы смогли отогреться. Затем нас переправили на станцию Пролив, а потом в специально подготовленное помещение в Кандалакше".
 |
